2. Противоопухолевое действие, реализуемое
в основном за счет активации апоптоза раковых клеток. Как видно из данных
экспериментов, подобный эффект может появляться независимо от того,
оказывает растение действие на гормональную сферу, или нет. У некоторых
растений имеется и то, и другое действие, нередко реализуемое не за
счет одного и того же конституента, а благодаря комплексу БАВ в составе
растения. На настоящий момент изучено влияние некоторых растений на
внутриклеточный синтез белков, участвующих в апоптозе, что называется,
по разные стороны баррикад. Обычно под действием растительных веществ
наблюдается угнетение синтеза антиапоптотических и усиление продукции
проапоптотических белков в злокачественной клетке. Изучено влияние растений
на активность каскада капсаз, как одного из основных механизмов апоптоза.
Ряд исследований показывает, что экстракты растений блокируют в различных
фазах цикл клеточного деления в клетках рака предстательной железы.
Ряд исследований, предпринятых в отношении противоопухолевых
растений, показывает их способность влиять на выработку, активность
и метаболизм отдельных тканевых факторов роста – эндотелиального, эпидермального,
трансформирующего, инсулиноподобного и др. Безусловно, от эксперимента
до практики путь весьма далек. Однако для объяснения механизма действия
растений уже сейчас можно использовать и эти факты.
Весьма перспективным, но пока малоизученным направлением
остается влияние растений на неоангиогенез опухоли. Как любая живая
клетка, опухолевая клетка нуждается в кислороде и пище. Для этого необходим
кровеносный сосуд, который бы снабжал опухоль всем необходимым для роста.
Опухоль сама строит свою систему кровоснабжения. Этот процесс получил
название неоангиогенез. К факторам, ускоряющим ангиогенез, относят ростовые
факторы и некоторые цитокины. Эти вещества вырабатываются как самой
опухолью, так и здоровыми тканями, окружающими ее. Имеющиеся отдельные
работы позволяют возлагать и на это направление определенные надежды
[].
3. Целевая противоопухолевая иммуномодуляция.
Основные цели – активация мононуклеаров, оптимизация процессинга и презентации,
повышение числа и активности естественных киллеров, усиление выработки
интерферонов, ряда необходимых цитокинов и неспецифических факторов
противоопухолевой защиты. Все это в конечном итоге направлено на улучшение
распознавания опухоли иммунной системой и ее уничтожение. Пожалуй, это
одно из самых старых направлений в исследованиях, призванных раскрыть
противоопухолевый эффект растений. Собственно говоря, иммунотерапия
опухолей разрабатывается довольно давно, по крайней мере, около 50 лет.
С этой целью изучались и изучаются самые различные вещества, как синтетические,
так и имеющие животное, микробное и растительное происхождение. Ряд
иммуномодуляторов введен в онкологическую практику. Отношение к ним
у практикующих онкологов весьма прохладное, что объясняется отсутствием
мощного сиюминутного эффекта. Даже в тех ситуациях, когда иммунотерапия
является чуть ли не единственным методом системного лечения (меланома,
почечноклеточный рак и др.), коллеги привычно обходятся оперативным
лечением разной степени радикальности, игнорируя общепринятые и в целом
неплохо отработанные схемы иммунотерапии. О вспомогательном применении
иммуномодуляторов с целью подготовки больного к химиотерапии и операции,
восстановлении его после проведенного основного лечения вообще говорить
не приходится.
Для фитотерапевта, работающего с онкобольными,
соображения иммунокоррегирующего влияния растений являются если не самыми
основными, но, по крайней мере, равноправными с другими терапевтическими
направлениями, требующими пристального внимания. Вместе с тем, применение
растений с иммуномодулирующей активностью должно происходить вдумчиво,
так как данная ситуация не приемлет чрезмерного энтузиазма. Любая иммунокоррекция,
являясь по большому счету мероприятием, перераспределяющим имеющиеся
ресурсы, но не создающим оные, требует, что называется, хорошо обеспеченного
тыла. Нередко мы имеем больного, ослабленного как самой болезнью, так
и проведенным лечением. Чрезмерная иммуностимуляция в таком случае вызовет
к жизни так называемый «феномен загнанной лошади». Легко понять, о чем
идет речь: всадник, нахлестывающий свою измученную лошадь, в конце концов,
пойдет пешком. Именно из этих соображений мы не рекомендуем применять,
или, по крайней мере, крайне осторожно подходить к назначению растений
с сильными иммуностимулирующими свойствами (алоэ, некоторые очитки),
а также сочетанию растений с продуктами пчеловодства (прополис, пыльца,
перга и т.п.). В любом случае, таким назначениям должна предшествовать
грамотная оценка иммунного статуса больного.
4. Введение организма в состояние неспецифической
повышенной сопротивляемости (СНПС по Н.В. Лазареву). Очень
сложный и, на наш взгляд, не до конца раскрытый, несмотря на большое
число исследований, механизм защиты организма от самых разных повреждений,
в том числе от онкологической патологии. Феномен СНПС, рассматриваемый
как самостоятельная фаза адаптационного процесса, имеет в своей основе
сложное взаимодействие всех механизмов адаптации – иммунного, эндокринного
и нервного. Если участие первых двух механизмов является более-менее
понятным (частные аспекты иммунной адаптации и эндокриноориентированного
влияния разобраны выше), то, как нам кажется, нервный механизм, весьма
утилитарно раскрываемый в терминах безусловных рефлексов, автоматических
реакций автономной нервной системы, приспособительных реакций подкорковых
центров, - выглядит, как объект, к изучению которого только попробовали
подобраться. И уж совсем слабо осознается роль психического фактора
адаптации, который в древних медицинских системах Востока всегда рассматривался
в качестве главенствующего. Наши многолетние наблюдения имеют несколько
необъяснимых случаев быстрого регресса опухоли у больных, имеющих сходные
черты психического настроя. Так, в частности, практически все эти пациенты
уже при первичном обращении имели глубочайшую уверенность в то, что
мы сможем им помочь. Мы не думаем, что подобное состояние можно вызвать
пассивным назначением растений. Факт психологического влияния личности
фитотерапевта лежит на поверхности. Вопрос о том, какими навыками психологической
работы и в каком объеме должен овладеть фитотерапевт, для нас остается
открытым, так как к величайшему сожалению практика профессиональных
психотерапевтов, мягко говоря, не изобилует реальными противоопухолевыми
результатами, оцененными по канонам и в терминах современной онкологии.
Как показывает эксперимент и клиника, изученные
растительные средства введения организма в СНПС, так называемые «большие
адаптогены», - женьшень, родиола розовая, элеутерококк, аралия манчжурская,
левзея сафроловидная и другие, - оказывают влияние в той или иной степени
на все механизмы адаптации. Открытым для изучения остается вопрос применения
с этой целью ядов. Применение средневекового лекарства терьяк, знаменитого
своими лечебными свойствами, кануло в лету. Секреты его приготовления
из растительных, минеральных ядов и ядов животных и насекомых, во многом
можно считать утраченными. Однако стереотип применения некоторых ядовитых
растений до сих пор жив в народной медицине в виде так называемых «горок».
При проведении лечения по принципу «горки» происходит постепенное наращивание
дозы яда до определенного предела, после чего доза также постепенно
снижается до отмены. Как мы уже сказали, данная методика с научной точки
зрения изучена мало, механизмы лекарственного действия не ясны. Пока
можно более-менее уверенно говорить о характерном перераспределении
иммуноцитов с преобладаем киллерных клеток и моноцитов, активации этих
клеток, усиление выработки факторов неспецифической защиты. Ряд исследований
показывает усиление энергетических и обменных процессов в здоровых клетках
под действием экстрактов аконита. Но по большому счету экспериментальное
изучение методики еще впереди. Интересен тот факт, что создатель теории
СНПС отечественный фармаколог Н.В. Лазарев, много времени посвятивший
изучению эффектов растительных адаптогенов (женьшень, родиола, элеутерокк),
отмечал, что существует два способа введения организма в СНПС при помощи
растений: применение уже упомянутых «больших адаптогенов» и использование
растительных ядов в очень малых дозах.
5. Реализация базисных вспомогательных лечебных
эффектов – детоксикации, антиоксидантного и антигипоксантного эффектов.
Легко убедиться, что данное лечебное направление фитотерапии является
необходимым при любой опухолевой болезни вне зависимости от первичной
локализации, как и любой болезни вообще, хронической или острой. То
есть оно является неспецифическим. В свете только что разобранного введения
организма в СНПС легко понять, что и данное направление является неотъемлемой
составной частью СНПС. Есть ли смысл разбирать его отдельно? Как оказалось,
есть. Во-первых, детоксикация – вещь более сложная, нежели только противодействие
тканевой гипоксии и борьба с оксидативным стрессом. Здесь необходимо
разбирать также аспекты поддержания и усиления функции основных органов
детоксикации – печени, почек, кишечника, защите (протекции) их самих
от повреждения, упомянуть об участии иммунной системы в специфическом
связывании и выведении некоторых токсинов. Являясь компонентами СНПС,
детоксикация, антиоксидантное и антигипоксантное действия могут быть
реализованы раздельно от других защитных механизмов, проявляя самостоятельное
лечебное действие. В связи с этим выделяется группа растений, обладающих
целенаправленными эффектами – антиоксидантным, антигипоксантным, гепато-
(нефро-, нейро-, кардио – и т.п.) протекторным, желчегонным, мочегонным,
нормализующим перистальтику кишечника, обладая адсорбционными свойствами
и другими свойствами. Несмотря на свой сугубо вспомогательные характер,
назначение одних только этих растений существенно улучшает самочувствие
больного, повышает его работоспособность, устраняет лихорадку, нормализует
аппетит и, как следствие, уменьшает тяжесть апатии и депрессии, почти
всегда сопутствующих онкопатологии. Это в конечном итоге играет на руку
достижению устойчивого лечебного эффекта в отношении основного заболевания.
6. В связи с высокой гепатотоксичностью средств антигормональной
терапии, особое значение приобретают растения с гепатопротективной
активностью. Актуальность их применения настолько высока, что
мы даже решили вынести их рассмотрение в отдельный пункт, хотя по своим
свойствам они относятся к средствам предыдущей группы. С уверенностью
можно сказать, что гепатопротекторы являются наиболее изученными среди
всех прочих «протекторов». С точно такой же уверенностью можно утверждать,
что растительные средства главенствуют в группе гепатопротекторов. Процессы,
происходящие в печени под влиянием медикаментов, применяемых для гормонотерапии
и химиотерапии рака, хорошо описаны патологами. Урон, который наносят
печени данные средства, поистине потрясает. Так, под действием антиандрогенов
(флутамид) и синтетических эстрогенов развивается острый токсический
гепатит, канальцевый холестаз, расширение синусоидов в I зоне ацинуса,
а также стеатогепатит и пелиоз (морфологический вариант лекарственного
поражения печени, характеризующийся образованием крупных полостей, заполненных
кровью). Препараты химиотерапии вызывают склерозирующий холангит (5-фторурацил,
цисплатин), фиброз, а также веноокклюзионную болезнь печени (циклофосфан,
производные мочевины), повреждение мелких печёночных вен III зоны ацинуса,
которые особенно чувствительны к токсическим агентам [1, 2]. Нужно ли
говорить, что именно явления печеночной недостаточности являются одной
из самый частых причин для отказа от гормонотерапии и химиотерапии рака
предстательной железы? В связи с этим применение растительных гепатопротекторов
(расторопша, календула, репешок, солянка холмовая и проч.) нужно считать
одним из основных лечебных мероприятий, позволяющих сделать применение
средств системной терапии рака простаты более продолжительным и, как
следствие, возможно более эффективным. Механизмы гепатопротективного
действия растительных веществ мы разбирали на примере силибинина, основного
действующего вещества расторопши, в соответствующей лекции, к которой
и адресуем всех заинтересованных.
7. Противодействие привыканию опухоли к химиотерапевтическим
и антигормональным препаратам. Еще одно направление фитотерапии,
служащее повышению эффективности фармакотерапии рака. В отличие от предыдущего,
это направление не может похвастать хорошей изученностью. Имеется ряд
экспериментов, проведенных in vitro в клеточных культурах и in vivo
на лабораторных животных, указывающих на способность ряда растений задерживать
развитие тахифилаксии опухолевых клеток к химиопрепаратам. В качестве
возможного механизма такого действия обычно указывается блокирующее
влияние растительных веществ в отношении MDR-гена раковых клеток. Как
известно, MDR-ген (от англ. Multi Drug Resistance – Защита от Разнообразных
Веществ) является генетическим центром защиты клетки от внешней химической
агрессии, которую несут ксенобиотики. Естественно, в условиях блокады
MDR-гена (выявлено, например, у аконита) злокачественная клетка становится
менее защищенной от повреждающих воздействий химиотерапии. Напомним,
что потеря чувствительности опухоли к химиотерапии является еще одним
(помимо развития побочных эффектов) поводом для прекращения лечения
больного.
8. Больные, подвергшиеся орхиэктомии, нуждаются в устранении
проявлений посткастрационного синдрома, нередко достигающего
выраженных степеней и представляющего серьезную и очень трудно решаемую
проблему. Врач оказывается перед дилеммой: дать больному гормональное
замещение, без которого ликвидировать симптомы не представляется возможным,
и при этом создать угрозу рецидива основного заболевания? Или воздержаться
от этого шага и попытаться посткастрационные симптомы устранить сугубо
симптоматическими средствами? Легко представить, в сторону какого решения
обычно склоняется лечащий онколог. Такие пациенты чаще всего остаются
со своей проблемой один на один, и нередко проигрывают в этом единоборстве.
Фитотерапия в данной ситуации может оказать неоценимую помощь. Достаточно
вспомнить о том, что посткастрационный синдром – это патологическая
цепь событий, в которой первое звено (пусковой фактор) – это резкое
снижение уровня андрогенов в крови, а последнее (результат) – та симптоматика,
что так беспокоит нашего пациента. А между ними имеется еще и третье,
центральное звено, которое все связывает, реализует причинно-следственную
связь между пусковым фактор и результатом. Это гипоталамус (или диэнцефалон).
Именно ему в соответствии с современными воззрениями науки принадлежит
ключевая роль в возникновении негативной симптоматики, возникающей в
условиях гормонального дефицита. И вот тут не без удовольствия мы должны
отметить, что практически все, что имеет фармакология на настоящий момент
для коррекции нарушенной функции гипоталамуса, является либо растением,
либо его производным. Беллатаминал (беллоид, белласпон) до сих пор является
«золотым стандартом» лечения диэнцефального синдрома. Основу препарата
составляют извлечения из красавки и спорыньи. Ближайшие родственники
красавки по семейству Пасленовых дурман и белена обладаю сходными эффектами.
Безусловно, будучи растениями ядовитыми, применяются они очень аккуратно
и в малых дозах. Еще одно растение, эффекты которого изучены в гинекологической
практике, это цимицифуга (клопогон даурский). Данное растение также
дало жизнь целому ряду готовых препаратов, наполняющих сегодняшний фармацевтический
рынок.
Подводя итог рассмотрению терапевтических направлений
фитотерапии больного раком предстательной железы, мы видим, что некоторые
из них имеют самостоятельное значение, а другие носят вспомогательный
характер. При этом мы не отделяем фитотерапию от всех прочих методов
лечения больного, а напротив, пытаемся найти, и как показывает наша
практика, нередко находим точки их соприкосновения. Главной и единственной
целью такого подхода является достижение максимальной пользы для больного,
взаимное усиление положительного влияния и нивелирование отрицательных
моментов, присущих каждому методу в отдельности.
читать далее>>>
