Раза два за сезон уходили мы со старым моим учителем на правый берег Амура за чабрецом. Знатный там был чабрец! Растет он по крутым каменистым склонам пышно и густо. Надобно отметить, что в наших краях это единственное место, где он вообще растет.

Север Хабаровского края – не лучшее место для чабреца. По весне очень долго, аж до мая, лежит снег. А после – раз-два! И как по волшебству к концу месяца уже плюс двадцать: растения поперли из-под земли. Три-четыре! Через пару недель уже плюс тридцать. Поэтому, бывало, чабрец в иной год, не успев зацвести, выгорал на корню под нещадным испепеляющим солнцем.

Правый берег Амура, куда мы ходили, это и не берег вовсе. Это сплошная круча из наползающих друг на друга высоченных кряжей и сопок. На макушках этих сопок растет смешанный лес, сползающие на противный от реки склон и плавно уходящий на юго-запад.

Этот лес – сам по себе зрелище! Густой, тенистый, по распадкам – влажный. Здесь полно элеутерококка с его пахучим листом и ягодками – бусинами, собранными в черный шар. То там, то здесь встречаются поляны, сплошь заросшие моим любимцем – аконитом. Стоят лиственницы, обвитые лианами китайского лимонника и актинидии. А под ногами всего – глаза разбегаются! Здесь тебе и крестовник, и волчья ягода, золотая розга, ландыш, кирказон – да мало ли чего!

Со стороны же реки лес на сопках обрывается высоко и резко, и весь крутой каменистый склон покрыт колючим очитком, низкорослой живокостью, даурской гвоздикой и искомым чабрецом.

Склон здесь очень крутой, почти отвесный. Я с привязанным к поясу небольшим мешком и с ножом в правой руке ползаю, как муха, с места на место. Благо альпинистские навыки еще не совсем утратил.

Дед сидит под самым склоном на мягком месте. Нелегко ему дался спуск – не мальчик уже, пару месяцев назад семьдесят пять стукнуло.

Режем чабрец.

Боже мой, что за запах! Мне этот запах не забыть никогда, даже если ни одной травки больше в глаза не увижу. Не зря чабрец богородской травой прозывают. Видать самой Богородице его запах приятен.

Полчаса ползанья по склону – поясной мешок полон. Спускаюсь вниз, к своему рюкзаку, куда и опорожняю промежуточную тару. И так, пока весь рюкзак не заполню. А он у меня немаленький, еще с туристических времен остался.

Вот так и ползаю. А солнце холку-то нещадно печет. Если бы не славный свежий ветерок с Амура, так точно радиатор бы закипел.

В своей погоне за ускользающим чабрецом я карабкаюсь все выше и выше. Где-то внизу наподобие мураша сидит – копошится дед. По берегу, неподалеку от старика – малюсенькие фигурки рыбаков. Сазана да сига на «резинку» добывают, знай себе, руками машут, за лесу для примана дергают.

Вдалеке виден длинный мост через реку. Говорят, еще при царе-батюшке построен. Ежели не врут, так еще век простоит.

А еще дальше, за мостом, скорее угадывается по дымке, чем видится, наш Город. До него на катере по прямой с полчаса ходу.

Нелегко дается чабрец. К концу дня колени дрожат от напряжения, руки исколоты иглами очитка. Однако тяжеленный пахучий рюкзак за плечами оправдывает все. Высушенный и протертый через сито чабрец заполнит не один короб. Еще одна такая ходка – и на зиму обеспечен.

А тимьяна (так еще называют чабрец) за зиму уходит много. Еще бы! Он при самых разных болячках помогает. Ежели спит кто плохо или судороги случаются – давай чабрец. Алкоголик – пропоица от зеленого змия сбежать надумал – чабрец здесь первое средство. Желудочные и кишечные спазмы снимает хорошо. Имеет великолепный отхаркивающий эффект и микроба злого в бронхах и кишечнике бьет.

Есть правда у тимьяна, грешок один, как без этого. При долгом приеме вызывает он атонию желудочно-кишечного тракта и снижает выработку соков желудка и поджелудочной железы.

Такое его свойство, как уже говорилось, проявляется при долгом приеме в больших дозах. Случается такая надобность крайне редко. Пожалуй, только при лечении от пьянства. Однако и здесь русский народ, умом не обделенный, не оплошал. В компанию к чабрецу в таких случаях принято добавлять горькой полыни чуток да золототысячника одну четверть от чабреца.

А вот когда лечат бронхит, такой необходимости нет, потому как курс короткий, не больше полутора месяцев. При этом доза чабреца, взятого поровну с пятью – шестью травами, невелика.

Лично я считаю чабрец при бронхите и при астме первейшим средством. Но только не его одного, а в обязательной смеси с еще двумя чемпионами – багульником болотным и мхом пармелией. Ну, ежели кто пармелию не знает, так и ягель подойдет. Ягель – это цетрария исландская.

Кстати, пармелия, как и цетрария, это не мхи вовсе. Просто так прицепилось это к ним. А на самом деле это лишайники. Есть у них еще два близких родственника – уснея бородатая и кладония альпийская. По большому счету, кого из них с багульником и чабрецом мешать – разницы нет.

Лишайники знамениты тем, что содержат очень мощный растительный антибиотик, усниновую кислоту. Этот антибиотик очень силен. Он побеждает даже гнилостные бактерии. В старину, например, когда холодильников не было в доме, а также в тайге если кто большого зверя завалит, то укладывали мясо в лишайники, и оно долго не портилось при обычной температуре.

Усниновая кислота в концентрации всего лишь 1:1000000 убивает туберкулезную палочку. Вот так-то.

Однако, несмотря на свою силу, усниновая кислота не только не уничтожает микрофлору кишечника, но и создает ей благоприятные условия для развития.

Помимо антибактериальных свойств при бронхите и при астме используются замечательные обволакивающие свойства лишайников, особенно при сухом кашле. Настоянные на холодной воде, они дают хорошую слизь. Эта слизь очень полезна при гастрите и язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки.

А еще в лишайниках большое содержание йода. Так что в лечении некоторых заболеваний щитовидной железы они незаменимы.

Пармелия и цетрария – это естественные индикаторы чистоты атмосферы. Мы, например, собирали их в лесу, по сухому руслу реки Силинки, где рядом был серебряный источник. Народ из окрестных поселений к этому источнику за водичкой табуном валит.

А место, где мы брали лишайники, да, кстати, и багульник тоже, очень интересное. Представь себе густой такой лес, где вперемешку то листвяк растет, то ива, то береза. Уже чудно, правда? А под ногами не то, что трава – мурава, как обычно, а голый камень! Все такие округлые валунчики, один к одному, с детскую головку величиной, чуть побольше. И вот, где место посветлее, промеж этих камней родиола – золотой корень пробивается. А под листвяком, где хвои понасыпало, там как раз лишайники и растут во множестве. Выглядят забавно: как будто серые, голубые и зеленоватые ежики стаей куда-то бегут. Собирать лишайники очень легко. Просто поднимаешь с земли, как черепаху за панцирь. От хвои, веточек отряхнул, и в мешок. Этак за день не один мешок набрать можно.

А подальше если пройти, где камней поменьше, растут целые поля багульника.

Вот только попрошу не путать. Кусты в человеческий рост или чуть ниже, что в мае красивыми фиолетовыми цветами цветут, так это не багульник. Хотя в народе его так часто называют. На самом же деле это рододендрон даурский, тоже полезное растение из одного с багульником семейства вересковых. При болезнях сердца и суставов, при ревматизме хорошо помогает.

А сам багульник, он, видишь ли, невысокий, редко, когда до колена. Стебель деревянистый, а вершки (по научному побеги) сантиметров по десять гибкие, коричневые, с ворсинками и липкие. Листья у багульника кожистые, темно-зеленые, с ровным краем. Они собраны в виде пальмочек. Цветки либо белые, либо нежно-желтые. А пахучие – жуть! Ежели нанюхался разок до головной боли – вовек не забудешь!

С багульника собирают только мягкие побеги с листом и цветками. На просушку раскладывают так, чтобы не попадало солнце. Кстати, и с чабрецом также поступают. Это оттого что обе травы содержат большое количество эфирных масел, которые, того и гляди, норовят улететь. А ведь в них-то и есть самый лечебный толк. По этой же самой причине, чтобы эфиры сберечь, хранят багульник и чабрец в закрытых коробах. При этом еще одна хитрость важна. При переработке нужно, чтобы листочек что того, что другого растения, был целиком сохранен. Тогда свойства их сохранятся очень долго. Мельчить же нужно перед самым применением.

Не зря я стал рассказывать про три травы сразу. Все они втроем, чабрец, багульник и пармелия, смешанные поровну, составляют мою любимую тройчатку. Смесь эта хороша при воспалении легких, при бронхиальной астме, хроническом бронхите, туберкулезе легких. Помогает также и при кишечных заболеваниях. Уж не один человек на себе силу этой троицы испытал.

А вот и случай из жизни.

Зашел я как-то к одному своему приятелю, уж не помню, за каким делом. Самого не было, открыла его жена. А за ее подол дочурка – малолетка держится, сухим кашлем, бедолага, так и заходится.

-         Что, - спрашиваю, - с дитем-то?

-         Да вот, уже месяц, как на больничном. В садик не ходим. Участковый педиатр ставит бронхит.

-         А чего, - спрашиваю, - так долго сидите-то? Месяц для бронхита – срок изрядный, уж и вылечиться пора.

-         Не помогает что-то ничего. Мы уже и антибиотики пили, а все мимо.

-         Ты вот что, - говорю мамаше, - забеги ко мне по-соседски, я тебе зелья насыплю.

 

Забежала. Насыпал ей, само собой, своей тройчатки.

В следующий раз встретились перед домом где-то через неделю.

-         Ну, как дела? – спрашиваю.

-         Так два дня уж, как в садик пошла. Доктор нас с больничного выписал.

 

Вот тебе и тройчатка. Я с тех пор, пока ординатором на пульмологии в госпитале работал, частенько солдатиков от пневмонии этой смесью потчевал. А что было делать, хороших антибиотиков, по бедности нашей расейской, на отделении – раз-два – и обчелся. И те – только для тяжелых, что на реанимации. А так все пенициллин да гентамицин.

А потом еще одна история чудная вышла. По зиме случилось. Пришла как-то подружка жены. Дочка ее, школьница, захворала. Кашляет. Поди, просит, погляди. Ну, как не поглядеть. Взял трубочку свою докторскую да пошел.

Послушал. В легких вроде бы все чисто, а вот зато бронхи скрипят, что твоя телега несмазанная.

Все понятно – бронхит.

И в этот раз тоже я на тройчатку понадеялся. И не зря. Прошла болезнь, как и не было.

Но чудно было другое. Девчонка бронхитом только вот сейчас заболела, а так все животом маялась. Стул у нее был не очень, да боли в животе. А попила тройчатку – и все на лад пошло. Мамаша - в счастливом удивлении. Ведь как ни лечили, все попусту.

Через неделю за добавкой трав пришла.

Ну, я, как водится, насыпал ей целый пакет. Как-никак, подруга жены, уважить надо.

На этом бы дело и забылось. Ан, нет! Через полгода или около того жена рассказывает:

-         У подружки, - мол, - намедни зуб разболелся – жуть!

-         Ну так что, - говорю, - пусть к зубному сходит. Благо недалеко, сто метров от дома кабинет.

-         Какое там! Она твоей травой, что дочке давал, с тех пор еще осталась, больной зуб всю ночь полоскала. Не поверишь, прошло!

 

Вон до чего дошло! Логика, вообще-то, железная: раз от одной да от другой болячки помогло, так и от третьей грех не попробовать.

Вот и получается, что, как слышится, так и пишется: «В любой болезни на троицу уповаю!»