Встреча с Норбековым.
(PDF-версия)
19 декабря 2005 года, 7.30 утра, Санкт-Петербург.
Еду в аэропорт. Пулковское шоссе слабо освещено
редкими фонарями и фарами немногих встречных автомобилей: для
пробок рановато. Вчера снег валил, как в последний раз. Я думал,
что все рейсы отменят. А сегодня, не смотря на утренние «минус
три», на дороге жидкая снежная каша, что выбрызгивает из-под
широких скатов тойоты и застывает на обочине грязной зубчатой
наледью.
В машине тепло и тихо. Лишь негромко работает радио: «Доброе
утро! Сегодня 19 декабря, день Святого Николая Чудотворца…»
|
|
 |
Двумя неделями ранее.
Просматриваю электронную почту. Письма от пациентов
открываю в отдельных окнах, спам помечаю для удаления. Наконец дохожу
до письма с темой «Срочно! Защита Ваших авторских прав». Сначала подумал,
что и это спам, но все же решил открыть и посмотреть. Примерное содержание:
«Уважаемый Андрей Николаевич! Просьба срочно сообщить свои контактные
телефоны с целью переговорить о возможном нарушении Ваших авторских
прав. Надежда Герасимова, ИД «Global MSN group»».
Так. Похоже, у меня опять кто-то что-то слямзил! Когда же это кончится!
Отписал телефоны. Через день звонок. Суть дела: «Global MSN group»
- издательство, специально организованное для публикации книг Мирзакарима
Санакуловича Норбекова (нуждается ли этот человек в представлениях?),
отслеживая книжный рынок, натолкнулось на книгу под авторством Норбекова,
которую он никогда не писал, а издательство, соответственно, никогда
не издавало. Понятное дело: пиратство! И вполне объяснимое – книги
Мирзакарима Санакуловича расходятся миллионными тиражами.
Однако возник вопрос, а кто же написал книжку-то, если этого не делал
Норбеков? Информация изложена профессионально, выдержан индивидуальный
стиль. Так как книга посвящена траволечению, поиски возможного автора
были сравнительно недолгими и указали на вашего покорного слугу. Оказалось,
что костяк книги был составлен из моих статей, которые я писал с 2000
по 2003 год для журнала «Целитель+». Выходили эти статьи дважды в
месяц, таким образом, их набралось что-то около сорока. Кроме того,
сразу же по мере их выхода в печати, статьи публиковались на моем
сайте, где вы их увидите и сейчас по ссылке http://www.phyto.boom.ru/articles.html
С точки зрения пиратов, вариант был беспроигрышный. Статьи писались
на темы, выбранные из читательских писем, а значит на злобу дня, имеют
единый план изложения, написаны популярным и понятным языком.
На издание этих статей в виде книги в разное время претендовали два
крупных издательства – ИД «Невский проспект» в 2002 году и ИД «Весь»
в 2004 г. Однако ни в первом, ни во втором случае выход книги не состоялся,
что называется, по техническим причинам.
Пиратов же никакие мелочи в виде «технических причин» не волнуют.
Ухватив стоящий материал, думали недолго, тиснули книжку под знаменитым,
хоть и чужим именем. Вот, мол, есть два умника – Норбеков и Алефиров,
- они пусть и бодаются, кто у кого что украл, Алефиров у Норбекова
имя или Норбеков у Алефирова книгу. А мы (пираты, то бишь) под шумок
пострижем купоны.
Не вышло, господа! Не вышло по вашему.
Узнав от своих сотрудников о сложившейся ситуации, Мирзакарим Санакулович
принимает нестандартное решение. Раз уж книга вышла и имеет читательский
спрос, то нужно оставить книгу в печати. Но:
1. издавать ее уже самим
2. найти автора, написавшего статьи, и поставить его имя на обложке
3. написать новую вводную статью, в которой разъяснить ситуацию читателю
Вот так и появился повод для моего знакомства с Норбековым.
19 декабря 2005 года, 10.30 утра, Москва.
Самолет плавно коснулся посадочной полосы колесами
(наши, естественно, хлопать не стали, а лишь облегченно вздохнули),
пробежал положенное и, прокатившись по рулежке, застыл у здания «Шереметьево-1».
Не обремененный багажом, выхожу в зал прилета среди первых, ищу глазами
в толпе встречающих девушку с табличкой «Алефиров». А, вот вижу! Подхожу:
«здрасьте – здрасьте – очень приятно», - и по машинам.
Дорогой бодро начинаем говорить о делах, преодолевая самые натянутые
первые минуты знакомства. Надежда Герасимова (а это была именно она,
та, что нашла меня через Интернет) уже изустно повторяет все то, что
было писано в письмах: пираты – сволочи и подлецы; Норбеков и Алефиров
- умницы и молодцы (первая фамилия – с придыханием, вторая – с авансовым
пиететом); планы у нас такие-то и реализуем мы их так-то; сейчас едем
к Мирзакариму Санакуловичу домой – Мастер ждет.
Все, первый период окончен, команды уходят на перерыв. Помолчали.
Прожевали в уме первые впечатления.
Надежда показывает вариант вступительной статьи Норбекова к нашей
новой книге. Написано конкретно, с добрым юмором, но без сарказма.
Хорошая статья.
Тут же в машине включается диктофон, начинается интервью, на основе
которого, вымарав ненормативную лексику (шучу-шучу, ха-ха!) будет
написано уже мое вступление.
Таким манером, я – с жужжащим диктофоном в руках (некуда было положить,
чтобы не свалился), Надежда – с листом бумаги и ручкой просунувшись
между передними сидениями, через час съезжаем с МКАД и по заснеженной
дорожке бывшего дачного поселка партэлиты Москвы движемся к дому Мирзакарима
Санакуловича.
Наконец водитель останавливает у металлических ворот с затейливой
восточной вязью, выходит и через домофон просит, чтобы нас, усталых
путников, пустили, наконец, ко двору.
Щелкает замок, и в приоткрывшуюся щель видна огромная грязно-белая
морда овчарки – кавказца. Мы в нерешительности переминаемся с ноги
на ногу – то ли войти сразу, то ли подождать, пока пса зафиксирует
хозяин.
Входим во двор. За забором оказывается огромный дом, абсолютно никак
не вписывающийся в московские снега. Ближайшее к нам крыло дома в
виде многогранной башни с характерными восточными окнами, плоской
крышей, конек которой выполнен из деревянных панелей, украшенных арабским
орнаментом.
Молодой узбек проводит нас в дом, предлагает раздеться, показывает,
куда повесить куртки. Здесь у него эстафету принимает другой молодой
человек и ведет нас в гостиную, где нас уже ждет Марина Серебрякова.
Она главный редактор "Global MSN group". Мы знакомимся и
проходим, наконец, в гостиную.
Это помещение поражает своими размерами, здесь легко поместился бы
небольшой спортзал или конференц-зал районной поликлиники. Белые стены
украшены большими арабскими панно ручной работы. У дальней стены –
большой камин, напротив которого накрыт фруктами достархан. Слева
от достархана белый кожаный диван и кресла, а справа длинный европейский
стол, сервированный для завтрака.
Хозяина пока нет. Молодой человек просит нас присесть, куда удобно,
съесть чего-нибудь, Мастер сейчас выйдет. Мы размещаемся на диване.
Разговаривая, то и дело посматриваем на входную дверь (она в противоположном
от нас конце, где-то в 20 метрах) – ждем Норбекова.
И вот, наконец, он входит. Невысокий человек нормального сложения,
ни толстый, ни худой, в белой классической рубашке с аккуратно подвернутыми
рукавами, серых брюках и туфлях. Голова с высоким выдающимся сократовским
лбом, под которым лучатся доброжелательным любопытством серо-голубые
глаза. Прямой узкий нос, тонкие губы упрямо сжаты. В руке дымящаяся
трубка красного дерева – источник аромата дорогого табака.
Я встаю и иду хозяину дома навстречу. Мы останавливаемся посередине
комнаты, пожимаем друг другу руки и представляемся. Затем возвращаемся
к дивану, где и устраиваемся в ожидании, пока женщина сервирует стол,
расставляет блюда и тарелки.
Норбеков садится на диванный пуфик, подгибая под себя одну ногу. Затягивается
из трубки.
Не имея пока никаких других общих тем для обсуждения, мы начинаем
разговор с формального повода встречи. А именно, мы говорим о пиратстве
в сфере авторского права. Впрочем, думаю, слово «пиратство», принятое
средствами массовой информации для обозначения незаконного использования
чужой интеллектуальной собственности, не соответствует такому своему
предназначению. Лично у меня, как, наверное, и у многих, «пиратство»
ассоциируется с морем, солнцем, Карибами, романтикой, авантюрными
приключениями и прочей сабатини – стивенсовской атрибутикой.
В нашем же контексте лучше всего подходит «воровство», причем «грязное
воровство», а точнее «грабеж». И действительно, то с чем мы столкнулись,
есть ни что иное, как наглый грабеж среди бела дня – без всяких кавычек.
Мирзакарим Санакулович высказал свои подозрения, весьма обоснованные
на его взгляд, относительно того, кто же скрывается под вывеской достоприсного
издательства «Апрель», отработавшего пиратский тираж. Я воздержусь
от озвучивания его точки зрения по двум причинам. С одной стороны,
чтобы не мешать расследованию. А с другой, чтобы огульно не осудить
невиновного, ежели Норбеков все же ошибся.
Немало интересных историй о незаконной эксплуатации имени Норбекова
довелось мне услышать от него самого.
Так, в частности, одна дама написала целые мемуары под названием «Мой
муж Норбеков» (или что-то в этом роде). Хотя таковой, конечно же,
не являлась даже в самых смелых своих мечтах.
Другой «автор» пошел дальше. Он написал несколько книг о Норбекове
и о себе, в которых он (автор) поэтапно, от книги к книге превращался
из любимого ученика в верного соратник, и из последнего возрос даже
до наставника Мирзакарима Санакуловича. Вспоминая, как бережно и с
каким уважением говорят близкие Норбекова о его наставниках, людях
весьма неординарных, я могу себе представить, какую бурю негодования
в душе Норбекова рождали вышепоименованные опусы.
Вообще спекуляций именем Норбекова существует изрядное количество.
Иногда ему приписывают авторство методик (кстати, подчас весьма неплохих),
к которым он не имеет никакого отношения.
Так, например, с 1995 года, когда я прослушал курс ВНИЦТМ «Эниом»,
с подачи преподавателя этого курса я был в полной убежденности, что
своеобразная методика мануальной терапии принадлежит моему уважаемому
визави. Помнится, преподаватель, описывая мануальные приемы, с чувством,
толком и расстановкой объясняла нам, почему именно «щуплый и мало
весящий Норбеков это изобрел». Нужно сказать, что все это говорилось
с максимальным пиететом.
Когда я рассказывал эту историю Норбекову, он лишь улыбался да укоризненно
качал головой. По взглядам, которыми он при этом обменивался с Мариной
Серебряковой (работает с М.С. около 13 лет), я понял, что им это не
в новинку.
С настоящей методикой Норбекова я знаком плохо. Из объяснений Мирзакарима
Санакуловича, если я верно уловил суть: человеку дают целеуказания,
вешки на пути к здоровью. Однако ж идти он должен сам. Норбеков говорит,
что его задача – научить человека верить в себя, в свои силы, а уж
они-то у человека немалые. Большее внимание уделяется развитию интуитивного
восприятия.
Есть еще одна интересная реплика Норбекова о себе: «Я – вербовщик.
Я вербую больного для врача». Вот как он сам объясним свою фразу.
Больному нужна помощь врача. Но больной боится доктора, или не доверяет
ему, или не верит в медицину вообще.
«Я пытаюсь выработать у больного правильную позицию по отношению к
медицине и показываю ему его собственное верное место в этих отношениях».
Да, это очень важная вещь, которой современная медицина наконец-то
стала уделять самое серьезное внимание. Взаимоотношения врача и больного
– деонтология – развиваются по своим законам и требуют соблюдения
определенных этических правил, установленных еще со времен Гиппократа.
Однако в последнее время появилось понятие «комплайенс», означающее
согласие (или несогласие) больного на те или иные лечебные действия.
Если больной и врач друг друга понимают хорошо, и больной выполняет
все врачебные предписания, значит комплайенс высокий. Нет взаимопонимания
– комплайенс низкий.
В ракурсе такой терминологии Норбеков работает на установление высокого
комплайенса.
Интересным мне показался рассказ о создании норбековского клуба миллионеров.
Это совсем не тот вариант, когда «акулы бизнесы», «воротилы с Уолл
- стрит» собираются в сверхзакрытом и сверхдорогом клубе, чтобы никто
чужой, не дай Бог, не помешал им выпить чашечку кофе. Клуб миллионеров
Норбекова - это сообщество людей, которые изначально, будучи типичными
неудачниками, лузерами, как сейчас принято говорить, в процессе норбековских
занятий научились верить в себя, выработали оптимистический взгляд
на жизнь. Ну и, естественно, «бизнес попер».
В процессе беседы, когда ауры попритерлись (надеюсь,
читатель понимает, что я имею ввиду психологическую эмпатию, а не
что-то другое), мы стали более оживленно обсуждать темы, которых,
как оказалось, у нас немало.
Мы пересели с дивана за стол и попивали чай по-восточному, из пиал.
Норбеков был несколько расстроен своим вчерашним выступлением.
Он считал, что именно вчера был не его день, и он не смог правильно
настроиться. Но Марина возражала, что напротив, все прошло замечательно.
Я позволил себе высказать свое мнение. Я считаю, что людям важно лично
видеть того, кто заочно, по книгам или как-то иначе, стал для них
авторитетом в достижении цели. В данной ситуации единственно правильный
вариант поведения – быть открытым, искренним и доброжелательным, быть
самим собой и не стараться показаться лучше, чем ты есть. Даже если
сегодня не твой день, сущность свою не спрячешь, а люди не слепы.
В качестве примера я привел свой собственный опыт. Так получилось,
что в ноябре 2005 года, как будто сговорившись, ко мне на прием стали
приезжать мои пациенты из разных городов страны – из Омска, Кургана,
Москвы, пациенты, которых я лечу долго, по 3-4 года, но лично никогда
не видел. Рекомендации давались на основании писем или опросников,
присланных через мой сайт в Интернете. Больные эти онкологические,
и сам факт достижения стабилизации болезни порождает в их душах оптимизм
и естественное желание лично увидеть того, кто дает им рекомендации.
Что же до меня, то мне было очень приятно и важно узнать, что мои
усилия не пропадают даром. Я думаю, каждому человеку, которому не
безразлична его работа, важно знать, что она сделана хорошо.
Появление у меня этих пациентов именно в ноябре я оценил как некий
высший подарок к юбилейному своему дню рождения и знак того, что я
на верном пути, и были побеждены мои сомнения.
Норбеков внимательно выслушал меня и, немного помолчав (есть у него
такая особенность, он как будто вымеряет в мыслях свои слова), сказал,
что полностью со мной согласен по сути. Потом, хитро улыбнувшись,
переглянулся с Серебряковой и добавил, что тоже видит высший знак
в том, что мы встретились, будучи сведены судьбой этаким замысловатым
способом. Ведь он тоже родился в ноябре.
Однако недовольство своим вчерашним выступлением он объяснил мне.
Оказывается, он имел ввиду совершенно иное. Перед выступлением за
30 – 40 минут он обычно входит в некое измененное состояние сознания,
которое помогает ему верно вести беседу, отвечать на сокровенные вопросы
слушателей. А вот вчера ему это не удалось, хотя случается такое очень
редко.
Несколько раз хозяина вызывали из-за стола к телефону. За время его
отсутствия я восполнял свой пробел в информации относительно Мирзакарима
Санакуловича, которой, к своему стыду, перед поездкой разжиться не
успел, и теперь вовсю эксплуатировал благожелательных собеседниц,
в основном, Марину.
Норбеков из многодетной узбекской семьи, имеющей весьма древние корни
и традиции воспитания. Два предка Мирзакарима Санакуловича возведены
в ранг Святых, и в Узбекистане им построены мавзолеи.
Маленький Норбеков выделялся какими-то способностями, поэтому с детства
его обучали в специальной школе.
Будучи юношей, во время службы в Советской Армии, Норбеков был избит.
В результате травмы развилось заболевание почек, приведшее к почечной
недостаточности и необходимости диализа. С крайне пессимистическим
прогнозом он был выписан домой. Началась работа над собой. Занятие
карате. Общение с Наставниками. Самоосознание. Болезнь отступила.
Все это в последствии сформировалось в некий сплав, в то, что мы сейчас
называем методикой Норбекова.
Многим людям уже помогла методика Норбекова. Кому-то выздороветь самому,
кому-то вылечить своего родного человека, а кому-то поверить в себя
и заработать свой миллион.
Еще большему количеству эта помощь будет оказана. Школа Норбекова
растет. Есть головной институт в Москве и учебные группы во многих
городах страны и за рубежом.
Очень важной для меня показалась тема учеников. Мирзакарим Санакулович,
несмотря на то, что имеет много учеников, продолжает учиться сам у
своих Наставников (а их 24), которые живут в Бухаре. О них Норбеков
отзывается очень тепло, как, скажем, об отце. Слушая его, я вспоминал
своего Учителя Петра Ивановича Пипко, совершенно не подозревая о том,
что через одиннадцать дней он оставит наш суетный мир.
Норбеков спросил, есть ли ученики у меня. Эта тема для меня весьма
непростая. Ко мне обращались с просьбой взять в обучение. Несмотря
на это, до самого недавнего времени я отказывал в этом под разными
предлогами, считая, что еще не созрел для этого духовно. Научить человека
различать травы и составлять лечебный курс не так уж сложно. Кончено
же, мне приходилось часто читать лекции и врачам, и немедикам. Однако
Ученик – это всегда нечто значительно большее, чем студент. Ученик
как сын, в него вкладывается не только знание, но и часть души. Студентов
могут быть сотни, Учеников – единицы.
Я поделился этими своими мыслями с Норбековым. На что он мне ответил,
что желание передать свое знание Ученику рождается исподволь. Человек
созревает до такого состояния точно так же, как он созревает стать
отцом. «Сначала, - сказал Мирзакарим Санакулович, - мы строим себя
и не имеем сил на большее. Но наступает момент, когда «Я» уходит на
второй план, а «Он» становится главным».
В ходе этой беседы у меня родилось истинное понимание значения слова
«Мастер». Мастер – это не просто тот, кто знает все тонкости своего
дела. Мастер – это тот, кто может научить своему делу другого. При
этом научит так, что, как сказал мой Учитель, Ученик «блуда не допустит».
В ходе разговора я замечал, как по ходу моих ответов
на вопросы, Мирзакарим Санакулович обменивается с Серебряковой многозначительными
взглядами и улыбками. Когда Норбеков в очередной раз вышел из комнаты,
Марина пояснила эти взгляды.
- Вы не представляете, как Вы похожи с Мирзакаримом
Санакуловичем! Вы буквально говорите одними и теми же словами!
- Ну что же тут странного, многие люди сходятся во мнениях.
- Нет, Вы поднимаете именно те темы, о которых постоянно говорит Мастер,
и когда говорите, такое ощущение, что говорит он.
Вернулся Норбеков. Опять присел на свой краешек дивана,
подогнув ногу.
Мы проговорили еще около часа, в течение которого Норбеков, в основном,
задавал вопросы и слушал мои ответы (буду честен, подчас излишне пространные).
Он спрашивал о самом разном и даже неожиданном. Как я отношусь к терминам
«экстрасенсорика» и «медитация», и тут же пояснял свое отношение.
Каким видом спорта я занимался, и тут же согласно кивал головой, мол,
я тоже люблю единоборства. И так далее, и тому подобное.
После очередного моего ответа Мирзакарим Санакулович встал, подошел
ко мне и пожал руку. Я подумал, что так часто бывает, когда человек
хочет выразить свое согласие со словами собеседника. Однако нужно
знать Норбекова, - он имел ввиду другое. Вернувшись на свое место,
он посмотрел на меня и сказал:
- Если Вы до сих пор не знаете себя, посмотрите на меня: я это Вы.
Проговорив в общей сложности около пяти часов, мы стали прощаться.
Мне нужно было ехать в аэропорт, завтра меня ждали больные. Мирзакарим
Санакулович отправлялся на очередное выступление, которое в тот день
проходило в Библиотеке им. Ленина.
Сердечно распрощавшись и обменявшись обещаниями держать связь и, возможно,
в будущем сделать еще что-нибудь вместе, мы расселись по машинам и
разъехались в разные стороны…
1989 год, общежитие слушателей Военно-медицинской академии, Ленинград.
Илья Чекин по прозвищу Зек, худощавый, высокий, черноволосый
и улыбчивый, всегда отличался если и не оригинальностью, то, по крайней
мере, претензией на таковую.
На сей раз ему вздумалось сделать мне подарок. Не было ни повода,
ни какого-либо разговора, из которого логически вытекало бы желание
Ильи. Подарок на ровном месте, просто ему так захотелось.
- Вот, посмотри. Это тебе, – на протянутой ко мне ладони лежит некий
кустарный вариант нательной иконы. Святой Николай Чудотворец. Образ
размером со спичечный коробок вырезан из какого-то цветного журнала,
прикрыт прозрачной пленкой и зажат в самодельную рамку из жести. В
верхней части укреплено маленькое колечко для ключей, сквозь которое
продета простая металлическая цепочка.
- Спасибо. Только не пойму, почему мне и с чего это сейчас?
- Ты же в мае опять в горы уйдешь? – а я и впрямь с командой горных
туристов в очередной раз собирался на Памир, - так вот он, Чудотворец-то,
покровитель всех путешественников. А ты не знал?…
Май 1989 год, горы в районе перевала Аллаудин, Узбекистан.
Оторвавшись от группы больше чем на километр, я и
мой тезка Андрюха «Марадона» скинули тяжеленные рюкзаки на облюбованном
плоском пятачке, свободном от камней, выпростали натруженные ноги
из вибрамов и присели отдохнуть. Жуем слипшиеся бесформенные кусочки
нуги, выданные нам сухпаем на перекус, запиваем чистейшей водой, взятой
тут же из ручья, и поджидаем группу.
Солнце еще даже не приблизилось к зениту, туристы встают рано, чтобы
по холодку отмахать побольше.
- О, глянь, - толкает меня в бок Марадона. Проследив направление его
вытянутой в указательном жесте руки, вижу, как со стороны перевала
спускается узбек в синем халате, ведя за веревочную узду ослика, -
Щас айранчиком разживемся!
Марадона хоть и молодой совсем, еще в школе учится,
а парень тертый, в горах не первый год. Туристы – горники, когда идут
маршрут, поклажу вымеряют до грамма. Поэтому еды берется впритык,
и молодые здоровые организмы постоянно испытывают голод. Айран же,
которым нас нередко угощали местные, вещь не только очень вкусная,
но и сытная. Выпьешь кружку, и готов топать дальше.
Простодушные и приветливые жители горных аулов, которых нам часто
доводилось встречать спешащими по своим делам, как только узнавали,
что мы из Питера, считали своим долгом остановиться и завести неспешную
беседу. Когда мы говорили, что нам пора идти и показывали в сторону
очередного перевала, они на полном серьезе предлагали нам в помощь
ишака, и не понимали, почему мы отказываемся.
Не стал исключением и наш нынешний визави. Сценарий повторился, как
по накатанному: Эй, привет, откуда? – Питер – О! Давай посидим - поговорим,
потом ишак дам, перевал пойдешь – Ишак не нужен, лучше продай пару
кружек айрана – Зачем «продай»? Обижаешь, так бери!
Сидим втроем, разговариваем, попиваем айран. Ишак стоит рядом, терпеливо
ждет хозяина. После обычных вопросов, как дела, как там у вас цены
и т.п., узбек, дружелюбно улыбаясь, показывает на образ, что висит
у меня на груди.
- Это кто? Твой Бог?
- Нет, - говорю, - это Угодник Его.
- Это как?
- А так, - говорю, - Людей много и дел у них много, а Бог один. Вот
Святой Николай и приглядывает за теми, кто в пути. Вот в горах, например,
грозу проведет мимо или камнепад попридержит, пока группа не пройдет.
- И что, вправду помогает? – улыбается насреддином узбек.
- Что ж, доказать не докажу, а верить верю. Без веры в доброе нам
никуда…
© Алефиров А.Н., 2006
